Со мною мой осёл упрямый
Живет который уже год,
Когда мне нужно ехать прямо,
Налево мой осёл идет.
Когда свернуть направо нужно,
То пятится назад осёл,
Ну что с того, что он нагружен,
Ведь к цели всё равно не шёл.
Ну что с того, что я питаю,
Его, и грею, и холю,
Когда из-за него страдаю,
Когда из-за него терплю.
То мой осёл собъёт копыто,
То ногу где-то подвернёт,
В чужое сунется корыто,
И приключение найдет
Себе на задницу больную,
Где грузно восседаю я,
Вези уже скорей в пивную,
За бренность выпить бытия!
И зря я с ним бываю ласков,
Упрашиваю по добру,
Он стал изнеженою плаксой
И сам на шею сел мою!
Не поддается воспитанью
Ни слов, ни жестов, ни кнута -
Лупить - родное же созданье -
Не поднимается рука!
И так я с тем ослом, и этак,
То сахар дам, то бутерброд,
Да хоть кричи, реви и сетуй -
Ни шагу с места не сойдет!
О, как вздохну я полной грудью,
Когда упрямец мой умрёт!
Да только и меня не будет,
Ведь это он меня везёт.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Проза : Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
